«И жили они долго и счастливо».

Последняя рюмка кагора была явно лишней. Внутри образовалось какая-то странная вязкая пустота, по-другому не скажешь. Словно  должно было появится что-то, что наполнило бы эту самую пустоту без остатка… хотя к чему философствования, когда все ясно и  так. 1 рюмка – дань уважения, 2 рюмки – дань традиции, 3 рюмки – любимое русское число, а вот 4-ая рюмка уже перебор, если конечно за ней не последовали 5,6,7 и так далее. То есть организм приготовился к пьянке, а  хозяин взял и, как говорит молодежь, «его конкретно обломал».

При таких вот «пограничных состояниях» врачи советуют больше гулять. Вот Илья и гулял -  с презентации в Металлургическом районе домой в Центральный. Надо признать – презентация была что надо. Вот ведь умеют, если захотят. Главное захотеть. Хотя хотят у нас многие, а вот возможности то не у всех есть. Прям формула выходит: результат  равен сумме желания и возможностей. Глупость? Возможно. Это так здорово, что есть еще время на глупости. Пятая книга сдана в печать, шестая написана на треть и на  седьмую, которая вообще только из набросков пока что состоит, уже заключен договор с издательством.

Вот только…Глупость вроде, как и все что лет сейчас в голову. Но почему то именно эта «глупость» смущала душу и  вызывала какую-то странную тоскливость. Хотя все дело  всего лишь в персонаже, которого на самом деле и на свете то нет. В главном герое всех первых книг Ильи – в Павле Орешникове…

Когда то, теперь казалось что это было ну очень давно, еще не помышлявший о карьере писателя-фантаста, он  придумал Павла, начитавшись фантастических боевиков. Не супергероя, которыми эти самые боевики пестрели, не мутанта, не великого мага или бойца ультаспецсекретной конторы по спасению мира. Просто человека, который что-то конечно умеет  и может, но при этом не рвется во все тяжкие. Сперва придумался некий абстрактный образ, который постепенно обрастал нюансами, деталями – короче биографией. И под конец даже именем обзавелся. Сперва это казалось чем-то вроде забавной глупости. Ну придумывают же девушки себе идеального мужчину, так почему бы и ему, Илье, не придумать себе кого-нибудь. Вот только существовать в «полном отрыве ото всего сущего» даже идеальный мужчина не смог бы. Посему следом за Павлом как-то очень органично и, можно сказать, незаметно стал придумываться мир, причем отличающийся от нашего.

Илья не мог без улыбки вспоминать, как он создавал этот мир, прячась от всех, даже в чем то от самого себя. Ведь по сути это было некой странной игрой, а легко ли серьезному 30-ти с лишком летнему мужику, только что открывшему свое дело признаться хотя бы самому себе, что играет в игры как дитё малое. Что он поехал на встречу на общественном транспорте, а не на машине не из экономии, а только для того, что бы потаращится в окно, выискивая интересные здания или названия? Что иной раз, когда ему становится жалко добродушную старушку, милую девушку продавщицу в супермаркете или какого-нибудь бомжа, вечером в зашифрованной директории появлялись вородовские документы с краткими историями о  счастливой матери, доживающей свои годы среди многочисленных богатых детей и родни, о милой девушке встретившей своего избранника просто на улице  у подъезда или о человеке, вернувшем себе уважение и средства к существованию?

И что самое удивительное – Илью всегда притягивали «средние люди». Ну вот если всё, что он строчил вечерами и правда было первыми проблесками таланта, то по всем законам логики все эти самые обычные середнечки должны были переродится в неких великих людей и совершить что-то такое, чего никто никогда от них не ожидал. В конце концов – кому интересно читать о тех, кто и так тебя окружает? Если уж взял книгу, то так и хочется прочитать в ней о чем то значительном и грандиозном. Но его тянуло именно к обыкновенным людям. Простым обычным людям.

Когда количество файлов в секретной директории перевалило за 50 он отважился рассказать несколько истории дочери, перед сном. Кроха с малолетства привыкла  к тому, что мама (очень хороший юрист) иной  раз задерживается допоздна на работе. Поэтому законную «сказку на ночь» требовали с отца. А потом уже все привыкли, что книжка остается на полке, а дочурка с горящим глазами просит папу дорассказать истории «про дядю из другой книжки».

Ничего удивительного, что через некоторое время именно  дочка потребовала найти и предъявить ей эту самую книжку, потому как выяснила, что многие про неё даже не слышали. И вот тут могло бы случится всякое: можно было признаться, что  папа выдумал эти истории и книжки никакой нет, можно было соврать что книжка эта очень редкая и издавалась 1 раз, можно было ещё что-то придумать. Но толи ангел, то ли бес уже нашептывал Илье на ухо: а почему бы и нет? Если понравилось хотя бы одному человеку, так почему бы не понравиться другим людям? В конце концов за сочинения в школе всегда были одни пятерки.

В итоге дочь уговорили дождаться нового года, а папа ночами забирал ноутбук на кухню или в залу, и несколько часов бодро стучал по клавишам сверяясь то с какими-то блокнотами, то  копируя что-то из других фиалов. В начале декабря даже не одна, а две полновесных истории о Павле Орешникове были разосланы по издательствам.

Первые отзывы пришли достаточно быстро. Прочитав их внимательно Илья долго озадаченно тер лоб и мерил шагами комнату. В целом произведения хвалили за язык, неизбитую идею и  т.п., но в печати отказывали. Причин было много, но большинство сводилось к 3-м: не подходит к издаваемым сериям, для повести велико, а для романа мелко и (самое удивительное) – мало кровавых моментов (т.е. вызывающих прилив адреналина в крови читателя).

И все же нашлись 2 фирмы, готовые издать тексты, с некоторыми доработками и, пока что, в мягком переплете. Так сказать – для начала. Пришлось взять на работе отпуск за свой счёт и запереться на даче у друга, что бы никто не мешал. Работа шла неровно, дергано. Иной раз так хотелось все бросить и просто отказаться. Но заветная книжка с его именем и фамилией снилась Илье не первую ночь. С каждой ночью все отчетливее и отчетливее…

И вот этот день наступил.

С работы Илья сбежал под каким-то совершенно диким предлогом. В ближайшем магазине новинки еще не расставляли. Можно было подождать. Можно было, но не получалось. А потому он вызвал такси и за тридцать минут долетел до ближайшего крупного книжного.

«Молодой перспективный автор!». «Захватывающий  непредсказуемый сюжет!». «Вы устали от супергероев и великих магов? Вам сюда.  Эта книга для вас! Книга о простом парне!»

Он не смотрел на оформление стенда. На яркие надписи и цветастые рекламки. Он смотрел только на неё и, казалось, никого вокруг просто не существовало. Только он и она. Его  книга. Первая изданная книга. Его. Изданная. Книга. Хотя его ли? Вон какой-то очкарик  небрежно пролистав и почесав переносицу бросил книгу в корзину. Вот два каких-то паренька, вроде как студенты,  тискают в руках экземпляр о чем то  споря полушепотом. Вот какой то седой мужчина, недоверчиво хмыкнув, все же идет к кассе, сжимая в руках его книгу. Его. Книгу. Она ведь его? Но дурман исчезает быстро. Он ведь за тем и  хотел издать её, что бы люди покупали и читали. А значит все  в порядке, все правильно.

Илья улыбнулся. Каждый раз когда он вспоминал о той самой первой книге улыбка появлялась словно сама собой. Как же давно это было! Несколько лет назад.

Он понял что немного утомился и уселся на скамейку на трамвайной остановке, почти у самого дома. Ничего. Вот малость посидим, отдохнем и пойдем дальше.

Совсем стемнело. И хотя город украсили разнокалиберные фонари, темноты было куда как больше. И это было правильно – ведь практически ночь. Днем светло – ночью темно. Это правильно. Илья поежился. Вспомнился разговор, что состоялся на днях в редакции. А вот он был правильным или это так –  «издержки производства»?

Юрий Владимирович, главный редактор позвонил сам, что случалось редко и назначил встречу в редакции. Ничего плохого за собой Илья не вспомнил и решил, что это наверно опять какая-нибудь организационная встреча. Может гонорар повысят?  Но мондраж остался. И этот самый мандраж усилился, когда придя в указанное время в кабинете главвреда обнаружился не только он, но и юрист Володя и редактор Ирина Васильевна (по слухам любовница главвреда).

- О, Илья Борисович. Как к стати. Мы тут небольшую планёрку устроили.. внеочередную и засиделись… в прочем - это даже хорошо, что все заинтересованные лица здесь. Присаживайтесь.

Илья сел  на стул, недалеко от двери. Все происходящее теперь напоминало картинку из советского прошлого: трое солидных людей полукругом около солидного стола и простой парень в обычной одежде на старом деревянном стуле у стены около двери. Провинившийся работник на парткоме. Впрочем, можно ли назвать «простой» одежду из качественной джинсы и натурального хлопка?

Эти мысли привычно скользили по поверхности сознания. Илья привык наблюдать и оценивать любую ситуацию, происходящую с ним. Это полезно для книг и давно уже превратилось в некую «автоматическую опцию».

- Мы… я пригласил вас с тем, что бы сообщить вам…эээ… кое-какие наши мысли. В прочем… Илья Борисович, вы человек взрослый, адекватный. Давайте без излишеств и сантиментов. Немногим молодым удается с первой книги завоевать интерес читателя. Вы, друг мой, со своим Павлом сорвали банк. Первую книгу даже допечатывали потом. Но. Вы же понимаете… не можете не понимать, что ваш Павел потому и прокатил на «Ура!», что был… как бы это сказать…неожиданностью, резким поворотом. Вы пошли поперек правил и обычаев и это стало интересно. Но бесконечно играть на этом не выйдет. Последняя книга хоть и продается, но ажиотаж спал. Интерес ушел. Пока еще мы можем, так сказать, протянуть «на старом запале», но на сколько его хватит? А у меня тут не благотворительная лавочка все же. Если люди потеряют интерес к вашему герою - потеряют интерес к вам. Прибыл будет нулевой и никто не возьмется  выпускать ваши книги.

Юрий Владимирович перевел дух и зачем-то пошевелил пальцами. Аудитория безмолвствовала, понимая, что сказано еще не все.

- Между тем вы талантливый человек, Илья Борисович. Вы можете писать и вы должны писать.

- Что конкретно предлагается? – не выдержал распекаемый автор, - сами сказали, что не глупый человек. Теперь давайте конкретно.

- Вот за что мы всегда вас уважали, - неожиданно взяла слово  редактор Ирина Васильевна, так это за удивительную сообразительность. Договор на новую книгу, ту что вы пишете у нас сейчас, оформлен и книга уже проанансированна. Менять что либо поздно, разве что… пусть она станет последней в этом цикле.

-Что-то в стиле «и жили они счастливо и умерли в один день?»

Женщина поморщилась, словно от зубной боли.

- Ну, давайте не будем все сводить к русским народным сказкам. Хотя идея с «умерли в один день» не так уж плоха. Как вам такая идея: главный герой погибает в конце. Что-ть такое неожиданное и фантастическое. Например, смерть в реакторе космического корабля. А потом – почести простому герою. У цикла должен быть яркий и запоминающийся финал.

- Плывут пароходы -  салют Мальчишу, летят самолеты- салют Мальчишу…- пробормотал юрист.

- Володя, и вы туда же,- всплеснула руками женщина, - ну от вас то я и не ожидала.

- Со свое стороны предлагаю, - решил поставить окончательную точку в разговоре главвред, - что если вы пойдете нам на встречу, то редакция  готова оставит в силе контракт на ненаписанную книгу и приобрести у вас любую книгу, которую напишете. В разумных конечно пределах.

Деревянная лавочка штука безусловно удобная, но вот долго на ней сидеть все же не получается, да еще и на морозце. Осень все-таки. Да и не самое лучшее место размышлять о смерти, пусть даже и литературного персонажа.

Илья поднялся на ноги. Легкое опьянение почти полностью отступило. То ли алкоголь рассосался, то ли  мысли о  смерти действуют отрезвляюще. До родного подъезда рукой подать, а точнее – только улицу перейти и через арку во двор.

Непонятная тень отделилась от массивной тени стены, когда Илья сделал первые шаги в арку.

- Подожди. Дело есть.

Чем чаще всего кончаются «дела» в темных арках, ночью, знают многие из детективных романов, а так же сплетен и слухов. Молодой человек ускорил шаг, лихорадочно размышляя -  закричать или нет?

- Стой, - раздалось за спиной, - это очень важно. Да куда же ты?

Кричать Илья все-таки не стал.  Уже дома, рассказав обо всем жене, набрал полицию. Выслушав путанный рассказ на том конце провода поинтересовались некоторыми побробностями, но ехать отказались на отрез. Прям как в той частушке: вот убьют, тогда придёте! Супруга меж тем накапала чего-то успокоительного и пообещала обсудить тему хулиганов во дворе и в ЖЭКе.

С момента разговора в редакции прошло около 5 дней. Илье никто не звонил, не дергал и не торопил. Но, вместе с тем, он прекрасно понимал, что от него ждут решения. Сидя дома в собственном кабинете за компьютером молодой человек набивал страницу за страницей и все никак не мог решить, что же делать.

Убить? Это легко сказать. Легко написать это слово на листке бумаге или напечатать на принтер. Но как убить того, о ком рассказывал когда то дочке, о ком ночью втихаря придумывал истории и  даже пытался делать зарисовки? Вот если бы герой надоел самому автору – то тут другое дело. В принципе, Илья готов был признать, что ему теперь не так интересно с Павлом, но не настолько, что бы вот так  нож в бок и прыжок в ядерный реактор…

После обеда звонок все же раздался, но совсем не такой, какой ожидал молодой человек.

- Доброго дня, - не молодой приятный голос был абсолютно не знаком, - я могу услышать Илью Борисовича?

-Безусловно. Я вас внимательно слушаю

Собеседник немного помедлил, но все же представился:

- Меня зовут Рахматин Георгий Юрьевич. Может слышали?

- Честно говоря… погодите… Георгий Юрьевич? Один из старейших фантастов нашего города? Это вы?

- Да. Видимо это  я, - голос в трубке утратил уверенность, - не очень я люблю все эти сравнения «старейший»  «извеснейший». В прочем, сейчас это не важно. Не могли бы вы подъехать ко мне  скажем через пару часов. Так уж получилось, что у меня есть интересный материал для вашей книги.

- Именно для моей?  Я, безусловно, тронут вашим вниманием, но… я не претендую на ваши идеи.

-Я несколько знаком с вашим творчеством, коллега, - голос в трубке снова стал уверенным, - но не думаю что мне как-то удастся это использовать в своем творчестве. Меж тем  для вас  это может  дать удачный финал для рукописи. Одним словом – приезжайте. А пользоваться или нет  - это уже будет вашим личным делом.

Прежде чем позвонить в дверь к известному писателю нужно сперва немного подготовится. Илья подготовился на славу – приличный коньяк, бутылочка водочки, ну и кое-какая закуска. Все это богатство скрывал в себе черный светонепроницаемый пакет. Так сказать – по обстоятельствам.

В прихожей молодого человека встретил уверенный в себе подтянутый пожилой мужчина в приличном костюме, чуть ли не в бабочке.

- Очень приятно. Пакетик мне давайте, а сами проходите в комнату. Неет, вон туда – налево. Я сейчас приду.

В указанной комнате, судя по обстановке, гостиной было несколько кресел, диван, удобный столик, шифоньер, ну и много всякого разного, чего обычно бывает в гостиной. Кресла были все  свободны, кроме одного. И человек, сидевший в этом самом кресле, поднялся на встречу гостю.

- Ну здравствуй. Не знаю уж, как тебя называть. Папой что ли?

Павел Орешников  открыто взглянул в глаза своему создателю

- Э….этого не может быть.

- Может. Ты так долго был со мной, столько вложил, что я просто не мог иначе. Знаешь – любовь способна на многое.

- Причем тут любовь?

-  А при том, - вклинился в разговор вошедший с бокалами в руках Рахматин, что любовь разная бывает. Любовь к женщине  - это не тоже самое, что любовь скажем к Родине или своему дому. Здесь,Илья, все свои и поэтому не надо  никому что-то доказывать. Ты любил своего придуманного персонажа и любишь сейчас. Иначе книга не была бы опубликована и популярна. Книжки-пустышки вот тоннами на прилавках, а твою читают.

- Ну … я старался… сюжет….

- Ты старался, потому что любил придуманного тобой и хотел ему добра.

- А теперь ты собираешься меня прикончить, -  грустно заметил Павле, - причем все больше и больше.

- Я не дал согласия, - вяло попытался защитится Илья

- А это не важно, - заметил Павел,  - ты думаешь об этом, примеряешь, прикидываешь. Это само по себе больно, хотя и не смертельно, но если ты решишься…

-Хорошо, -наконец молодому автору удалось взять себя в руки, - давай сядем и поговорим, что надо делать.

- Боюсь не выйдет. Я не могу долго тут находится. Так уж получилось. Я хотел только увидеть тебя лично и только попросить… только попросить : не делай так как другие говорят. Делай так, как сам посчитаешь нужным. А я… приму любое решение. Но только твое решение, а не чье-то.

- Но у меня пока нет решения!

Илья обернулся с надеждой в глазах на Рахматина. Раз уж он смог вытащить сюда Павла, может он может.

- Я не могу решать ТВОИ проблемы и твои отношения, - Георгий Юрьевич  присел на край дивана, - могу только посоветовать. Подсказать.

- Ну давайте… хотя бы подскажите…

-Просто отпусти его. Не надо громких слов и обещаний. Просто возьми и в конце отпусти Павла. И пусть дальнейшее будет только его…

- «И жили они долго и счастливо»? – вспомнилось Илье из того злополучного разговора.

Пожилой писатель усмехнулся:

- Сказки то не глупцы сочиняли. Не даром столько времени они живут.

Молодой человек повернулся к Павлу… кресло было пустым и, кажется, даже немного покрытым пылью.

- Эх, кабы раньше знать!

- Знал бы раньше, - голос Павла был тихим, чуть громче скрипа половиц, - если бы тогда  в  арке не убежал бы.

Закончен 3 апреля 2015г.